ШАНТАЖИРУЮЩЕЕ МЕНЬШИНСТВО 
               К пониманию тактики малого народа

               Элиезер Воронель-Дацевич
               
               3та статья принципиально выдержана в газетном и даже несколько 
дебильном стиле. Не стоит придавать этому большого значения. Впрочем, наверное, 
о таких вопросах только в таком стиле и можно рассуждать.
               
               1. Проблема

               Недавно где-то в интернете мне попалась статья на тему "евреи как 
страдающее и одновременно шантажирующее меньшинство". Там приводился отрывок из 
какой-то статьи какого-то очередного либерал-демократствующего идиота о том, что 
все ужасы не так ужасны, кроме антисемитизма. Вот антисемитизм ужасен абсолютно. 
А все остальное - так, ерунда. Естественно, патриотствующие читатели в своем 
патриотическом пафосе пытались пригвоздить идиота к позорному столбу. 
               А я подумал, что не все тут так просто. Ведь основы идиотского 
мышления лежат глубже, нежели в так называемой "жыдовской психологии". Просто, 
боюсь, сам идиот этого не осознает. Мне сразу вспомнилась одна наша дискуссия 
еще студенческих времен.

               2. Дискуссия об уничтожении уродов.

               Дело было где-то в самой середине "перестройки". Я и мой друг-
однокурсник, ныне крупный деятель компьютерной журналистики, сидели как-то в 
ожидании лекции и обсуждали всякую чушь. Перед этим по ящику показали интервью с 
сиамскими близнецами Машей и Дашей Кривошляповыми, и эта передача вызвала у нас 
одинаково тошнотворный эффект. Мой друг, назовем его В., заявил, что вообще-то 
гуманно уродов уничтожать, когда они еще младенцы. И вообще, в древней Спарте 
поступали совершенно правильно - там новорожденных детей рассматривал совет 
старейшин, и хилых уродцев сбрасывали в пропасть. Поначалу я с В. согласился, но 
потом, по обыкновению, начал спорить сам с собой и с другом и неожиданно пришел 
к некоему выводу. А вот цепь рассуждений, которая ему предшествовала.
               Если мы уничтожаем уродов, значит, мы исходим из фиксированного 
понятия человеческой нормальности. И, следовательно, за отклонения от этой 
нормальности даем себе право карать "ошибки природы". Но вопрос в том, что 
человечество разивается и меняется, и, следовательно, меняются рамки и критерии 
нормальности. Стоит некоей группе присвоить себе право убивать "уродов", как 
число этих уродов будет все больше увеличиваться. Ведь в группе торжествуют 
собственные законы, она замыкается на себя и возводит в принцип и закон 
собственные внутренние отношения. Таким образом все, кто оказывается вне группы 
карателей, попадают в число "уродов" той или иной степени. Внутри группы тоже 
появляются свои градации уродства. Вообще, стоит бросить клич об уничтожении 
уродов, как начинается такое... И, в конце концов, идеальным окончанием 
противоуродской кампании остается один-единственный человек, этакий платоновский 
Человек-Идея. Скорее всего, он будет лишен половых признаков и элементарного 
рассудка.
               Иными словами, не уничтожая уродов в большинстве таких случаев, 
общество делает это не из-за гуманизма, а из чувства самосохранения. Где-то в 
глубине социума скрыто правило - не начинай массовую мочиловку, а то сам 
подохнешь. 
               Тогда В. со мной не согласился. Уродов, сказал он, надо топить. И 
все.
               Но я до сих пор остаюсь при своем мнении.
               Однако пойдем дальше.
               
               3. Дискуссия о смягчающих обстоятельствах.

               Эта дискуссия прошла на закате сталинской эры уже не между 
однокурсниками-друзьями, а в среде великих советских правоведов. И касалась она 
простого схоластического вопроса - состояния опьянения, как обстоятельства, 
смягчающего вину преступника.
               До этого опьянение смягчало вину подсудимого. Особенно, если до 
того он характеризовался положительно. Такова была традиция еще дореволюционного 
правоведения. Рассуждали банально - пьют от плохой жизни, а все последствия 
влияния алкоголя на мозги еще не исследованы. Поэтому чем виноват человек, 
который выпил с горя и потом натворил всяких дел? Он же этого не хотел! А 
отказать ему в пьянстве - это антигуманно и подрывает государственные финансы. 
               Но вот советский режим простоял тридцать лет, а пьянка почему-то 
продолжалась. Хотя, как известно, все социальные проблемы советская власть 
"решила". Это была первая причина пересмотра закона. Второй причиной стал 
подспудный поворот к нормальности и своеобразный отказ от тупого классового 
подхода.
               Выслушав все аргументы сторонников "смягчения", их оппоненты 
высказали другие мысли.
               Во-первых, если трезвый человек совершил преступление, это 
означает, что он принадлежит к чуждой классовой среде, перерожденцам, советскому 
подполью. Эта загадочная клоака всегда интересовала советские власти, и такой 
человек должен был поступить на перевоспитание к пенитенциарной системе. То есть 
его можно было "перековать" после изучения, изменив его самого и среду его 
обитания. Ну, и, устранив экономические факторы, порождающие преступность.
               Во-вторых, если совершил преступление пьяный, то это говорит 
только об одном - в нормальных социальных условиях он ничего такого не совершал, 
будучи трезв. Но стоило ему напиться, как психология взяла свое. То есть такой 
человек подсознательно, в глубине души, на генетическом уровне был преступником. 
Что значительно страшнее социального врага. И кара за такое биологическое 
предрасположение к преступлению должна быть сильнее. Тут нужно не просто 
перевоспитание, а полная изоляция от общества, как в случае с буйнопомешанными.
               То есть подспудно советские юристы признали значение генетической 
предрасположенности к преступлению. А вы говорите - преследования генетики...
               И, самое главное, эти доводы убедили коммунистическую верхушку. И 
они более соответствовали мировому опыту. Так что мы получили наш уголовный 
кодекс, где между строк написано - существует психологическая 
предрасположенность к совершению преступления.
               Но что такое - преступление?
               
               4. Уродство, преступление и национальность.

               Теперь свяжем воедино историю про уродов и историю про пьяниц. 
Вопрос: если бы был открыт ген, четко определяющий, что его владелец обязательно 
станет преступником, следует ли уничтожать таких младенцев?
               Сказав "да", мы практически отвергаем само понятие свободы в 
истории. То есть правы кальвинисты, и все заранее, до начала истории давно 
предопределено. Если выявлен ген, то уж тут ничего не поделаешь. Сразу в 
пропасть. И проблемы решены.
               Сказав "нет", мы признаем себя добрыми христианами, верящими в 
промысл Божий, но при этом берем на себя ответственность за воспитание, надзор, 
христианское просвещение и лечение всяких-разных генетических уродов. Мы 
допускаем возможность чуда и вообще перемен психики человека. Мало ли что гены, 
главное душа.
               Понятно, что кальвинистский подход и веру в "фатум" я отвергаю с 
порога. А второй путь вызывает у меня, как у всякого типичного представителя 
обывательского класса некоторое неприятие. Уродов кормить надо, поить, одевать, 
воспитывать. За наш с вами счет. Сколько возни, затраты народных денег, а 
результат почти нулевой. Отсюда и проблемы. 
               Иными словами, особенность нашего, то есть, скажем прямо, 
нормального общества, заключается в том, что мы не уничтожаем уродов лишь за то, 
что они уроды. Мы можем делать это только после того, как их уродские 
особенности начинают мешать нормальным людям. Психа, если он буйный, запирают в 
желтый дом. Преступника, совершившего преступление, сажают. Но беда в том, что 
наказание наступает за уже совершенное преступление. То есть кто-то уже 
пострадал. Общество, тем не менее, желает, чтобы все угрозы ему пресекались на 
ранней стадии.
               И что же происходит в результате? Да самая простейшая вещь. 
Выявленные потенциальные враги нормальности вносятся в реестр и за ними ведут 
специальную слежку. Но, так или иначе, общество очень тревожно следит за 
деятельностью "других". Отсюда и все проблемы с антисемитизмом, кавказофобией и 
т.п.

               5. Теория Гриши Климова и "жыды".

               Пресловутый ГРУшник Климов более всего известен своей манихейской 
теорией дегенерации. Смысл ее, в целом, сводится к тому, что существует такой 
процесс, как вырождение, он же дьявол, а также есть и такая специальная нация, 
накапливающая вырождение - евреи. Ясно, что Климова надо понимать аллегорически. 
С точки зрения его теории еврей - любой человек, хоть немного отличающийся от 
параметров нормальности. И евреем можно, таким образом, объявить любого. 
               По Климову, евреи - те, кто находится на границе между 
нормальностью и дегенерацией. Так сказать, отстойник дегенеративных влияний. 
Если связать это с тем, что сказано выше, то общество не уничожает дегенератов 
лишь потому, что беспричинная жестокость тоже является формой дегенерации и не 
может быть нормальным явлением. Знак того, что общество не вырождается, - его 
отношение к меньшинствам (ибо нормальность - это просто позиция большинства; 
если большинство страдает копрофагией, то дерьмо заставляют есть всех). В 
нормальном обществе меньшинства терпят и не обращают на них особого внимания. Но 
как только их деятельность начинает явно вредить нормальности, с ними борются.
               Преступники просто идут в атаку на нормальность. И поэтому им 
социум дает отпор.

               6. Их маленький холокост.

               И вот на этом-то хитром поле играют евреи, да и не только они. 
Сами по себе евреи или кавказцы обществу не опасны, я готов защищать этот тезис 
довольно последовательно. Просто зная, что из этой среды выходит некоторое 
количество людей, разрушающих нормальность, общество никогда не упускает их из 
виду. Но не переходит граней и не устраивает "всеобщего бития". И это нормально. 
               Однако евреи в один прекрасный день получили в свои руки мощный 
козырь - массовое сумасшествие немецкого народа в эпоху Гитлера. Ясно, что 
национальную элиту Германии поразило вырождение, которое привело к поражению 
страны. Теперь, совершенно естественно и логично, что пострадавшие евреи 
пытаются использовать этот козырь. Стоит поймать еврея, который что-нибудь украл 
- а таких немало, - как вся мировая пресса начинает вопить об антисемитизме. 
Просто дело в том, что обществу преподносится подмена понятий. Пресса говорит, 
что происходит преследование меньшинства. Но реально преследуется не 
меньшинство, а человек, поднявший меч на общество. То есть, если рассуждать 
логически, он покинул границы этноса и перешел в ряды иного меньшинства - 
некоего нуль-этноса, который воюет с обществом. А на войне, как известно, свои 
правила. И это меньшинство уничтожается. 
               Итак, логика в том, что закон и мораль должны разводить понятия 
"преступник" и "представитель меньшинства". Еврей или кавказец кричат, что некое 
лицо преследуется по национальному признаку, шантажируя общество тем, что у него 
впереди самоуничтожение. Тем самым оно поддерживает преступность.
               Отсюда следует два важных вывода.
               Первое. Любой конфликт с законом преступнику выгодно переводить в 
плоскость "преследования меньшинства"; отсюда выросла и политкорректность США. 
Тактика чеченских боевиков - лучшая иллюстрация такого подхода. Совершая 
преступления, они кричат, что пресечение этих действий со стороны государства 
есть геноцид. Общество, подсознательно понимающее, что меньшинства уничтожать 
нельзя, склоняется к жалости и сочувствию. Это страшное оружие.
               Второе. Поскольку "нормальность" - понятие относительное, а 
формируется оно в настоящее время пресловутыми СМИ, то тактика любого 
"меньшинства" очевидна - захват газет и телевидения. СМИ неизменно оказываются 
отстойником самых экзотических народностей вроде каких-нибудь подгорянских 
татов, а также лиц с самой разнообразной нетрадиционной ориентацией. Тем самым 
"нормальность" переживает некую эволюцию и в один прекрасный день может и не 
отражать мнения большинства. В данном случае надо говорить о "навязанной модели 
поведения".
               И еще один вывод, к которому мы приходим. меньшинство, которое 
можно уничтожать. Деятельное, действенное преступление против нормальности 
должно караться.
               И, значит, человечество обладает некоей подвижной шкалой. На 
которой этносы, преступные группы и т.п. отмечены специальными зарубками. 
Манипулируя этой шкалой, ее владельцы объявляют меньшинствами то тех, то других. 
               
               7. Сила меньшинства.

               Приведу два примера, которые, по-моему, хорошо иллюстрируют то, 
насколько сила активно действующего меньшинства больше, чем силы пассивного 
большинства. Поскольку активного большинства не существует, то вывод 
напрашивается сам собой.
               Пример первый связан с общеизвестным представлением о том, что 
общество погрязло в разврате. В этом убеждены почти все. Однако, как показывают 
социологические опросы, подавляющее большинство - до четырех пятых всего 
общества - склонно вести вполне упорядоченную половую жизнь и не выказывает 
склонности к супружеским изменам. Примерно 15% такую склонность имеет и не более 
5% относятся к числу дон жуанов, казанов и нераскаявшихся марий магдалин. Эти 
последние действительно занимаются сексом со всеми движущимися предметами. Но 
именно это маргинальное меньшинство всегда на виду, постоянно распространяет 
информацию о себе и создает некую ауру, благодаря которой все остальные убеждены 
в полном развращении современного мира. Результат - круг этого меньшинства 
медленно, но верно расширяется. 
               Аналогичный процесс связан с возникновением паники в толпе. 
Достаточно двум-трем десяткам людей начать что-нибудь правдоподобно-страшное 
вопить, как страх начнет распространяться среди тупо бредущей толпы, и она 
довольно быстро первращается в стадо разьяренных слонов.
               Иными словами, все исторические события могут быть только 
результатом действия активных меньшинств. Такая своеобразная философия истории 
отвергает всякие понятия о "внутренней душе наций" и прочий бред. Внутренняя 
душа нации - это воля победившего внутри неe меньшинства. Единственное, что, 
вероятно, может угрожать политике меньшинства - воля Всевышнего. Которая, 
кстати, прежде всего проявляется в политике другого, оппозиционного меньшинства.
               
               8. Ошибка Шафаревича.
            
               И теперь пора задаться главным вопросом - а кто, собственно, 
является законным держателем так называемой нормальности? 
               Ну что ж, мы это скажем. Может быть, эта мысль прозвучит 
экзотично, но проблема состоит в том, что принципы нормальности, нормального 
поведения, здравого смысла, разумности диктует тоже именно меньшинство (потому 
как основной массе населения эти черты явно не присущи). Только оно отличается 
от остальных меньшинств следующими чертами:
               - во-первых, постоянно апеллирует к некоей массовой поддержке 
своих взглядов. Это проявляется в постоянных упоминаниях о "мнении народном", 
"народном выборе", "национальном менталитете" и прочих подобных вещах. 
Меньшинство, защищающее нормальность, превращается в монополистов народного 
мнения, в его "эксклюзивного дистрибьютора". 
               - во-вторых, такое меньшинство и в самом деле обладает реальной 
силой, способно оказать влияние на ход событий и при желании может навязать свою 
волю другим меньшинствам посредством некоторых механизмов.
               - в-третьих, такое меньшинство принципиально отказывается от 
превентивного подавления других меньшинств, понимая, что в результате оно может 
погибнуть само или лишиться доминирующего положения.
               Собственно говоря, этого достаточно, чтобы меньшинство стало 
доминирующим. И, соответственно, все остальные меньшинства будут маргинальными.
               Доминирующее меньшинство всегда говорит от имени так называемого 
народа. Но эта сущность, "народ", представляет собой чистую абстракцию, 
пропагандистскую фразу, ничего не значащее построение. Примерно со времен 
падения феодальных режимов Европы всякие высокие фразы вроде "Мы, народ" не 
должны вводить нас в заблуждение. 3а ними кроются просто-напросто интересы 
захватившего механизмы влияния на общество меньшинства. Доминирующего 
меньшинства. Подавившего маргинальные меньшинства.
               Народ же, исходя из нашей нехитрой философии, представляет собой 
попросту некую косную массу, материю, биоматериал, заполняющий любые формы, 
которые подготовит ему доминирующее меньшинство.
               На поверхности политической и общественной жизни, таким образом, 
происходят постояные столкновения меньшинств за право доминации. В этом и 
состоит политическая жизнь посттрадиционного общества.
               Странно, что столь банальная мысль до сих пор не приходила в 
голову нашим псевдопатриотам. Когда появилась, сначала в самиздате, а потом и в 
журналах - в "Вече" и, позже, в "Нашем современнике", статья Шафаревича 
"Русофобия", в лексикон почвенников вошло новое ругательство - "малый народ". 
Под ним наиболее бестолковые представители данной когорты немедленно стали 
понимать своих любимых евреев. И никто до сей поры из патентованного 
контрэлитарного истеблишмента, кроме Дугина, не понял простую вещь - "малый 
народ" не этническое понятие, а важнейшая форма современной политической борьбы. 
               "Русофобия" зафиксировала серьезнейший процесс внутри российской 
элиты - формирование маргинального меньшинства "новых западников", по сути, 
новых колонизаторов России. Интерпретация же этого явления и попытки 
противопоставлять ему некие "общественные ценности", апелляции к "большому 
народу" были беспомощными поползновениями защититься от объективного жизненного 
потока.
               На самом же деле речь шла о том, что на фоне отсутствия каких-
либо реальных политических сил в стране стремительно создавалось меньшинство, 
которое, не встречая сопротивления в виде других таких же меньшинств, вскоре 
стало доминирующим. Наши патриоты, вместо того, чтобы создавать аналогичную 
структуру, начали играть в партбюрократические игры и постоянно надеялись, что 
из-за угла выйдет Платон Каратаев с дубиной народной войны, чтобы гвоздить 
ослушников. Платоша же тем временем спокойно врастал в низовые структуры 
"русофобского малого народа". И врос в них настолько, что не оказал никакой 
поддержки акциям "патриотов" в последние десять лет. Конечно, коммунистов это 
удивило, но ничего удивительного тут нет. 
               В зтом же смысле мы интерпретируем и российскую власть. Она в 
самом деле представляет интересы нынешнего русского народа, вросшего в структуры 
русофобской элиты. А народ этот хитр, ленив, нагл, вороват, беспорядочен, 
склонен к сугубо уголовному восприятию действительности, неорганизован и до 
бесконечности туп во всем, что не касается его брюха. Нынешняя элита прекрасно 
представляет этот народ.
               Отсюда еще один банальный вывод - новый малый народ должен стать 
противоположностью современной элиты. Пока он еще долго будет оставаться 
маргинальным меньшинством. Но, постепенно перенимая тактику элиты, просачиваясь 
в ее ряды, приватизируя ее орудия он сможет со временем одержать победу. 
               Более того. Нам, как меньшинству, выгодны любые акции элиты, 
направленные на сохранение меньшинств. И именно поэтому наш "малый народ" должен 
выступать за политическую корректность, поддержку разного рода "отклонений" и 
т.д. Естественно, в свою пользу.
               Вторым пунктом нашей ближайшей программы должны стать выступления 
от имени нормальности. Следует подчеркивать и акцентировать, что нормальны мы и 
только мы, а все остальные - дегенераты. 
               Ну, а все остальные признаки доминирующего меньшинства следует 
завоевать. Вот и вся тактика.